Вестернизация российской юридической науки и образовантю в 18 веке

Цель курсовой работы – выявить направления вестернизации XVIII века, в частности, в эпоху правления Петра I.

В любой отрасли права фактические отношения личности и государства, личности и общества связаны правовыми отношениями. Поэтому указанная проблема, изучаемая социологической, экономической и другими науками, имеет ярко выраженный теоретико-правовой аспект, который особенно важен, поскольку речь идет о проблеме прав человека и о характере правового государства, призванного быть гарантом этих прав.
Правовые ценности принадлежат не только обществу в целом, но и внутреннему миру отдельного человека. Они относятся как к сфере общественного сознания, так и к личностной правовой культуре. Поэтому темы «личность и государство», «человек и общество», «общество и государство» настолько тесно взаимосвязаны друг с другом, что фактически являются лишь сторонами, элементами одной темы. Поэтому и рассматривать их надо в комплексе. Перенесение темы отношения личности, общества и государства в плоскость правовой проблематики способно придать ей необходимые конкретность, динамизм, практическую направленность. В свою очередь, развитие правовой проблематики невозможно без обращения к тому материалу, который наполняет ее действительным содержанием, т.е. к конкретному человеку, к исторически сложившемуся обществу и к развивающемуся государству, к становлению и развитию равенства. Уже в силу этого проблема личности, общества и государства, рассматриваемая в политико-правовом аспекте, становится в высшей степени значимой для современной юридической и социально-философской науки.

В XVIII столетии, в «век Просвещения», Петр I мыслился не только преобразователем России, но и примером государя, который воплощает на практике идеалы политики «просвещенного абсолютизма». Таков образ Петра I в середине XVIII в. и у нашего великого соотечественника М.В. Ломоносова, и у властителя дум западноевропейцев Вольтера. И умная Екатерина II для возвеличения себя сочла наилучшим воздвигнуть в центре основанной Петром новой столицы Империи памятник ему - Медный всадник, где выбито: «Петру Первому Екатерина Вторая» (Petro Primo Catharina Secunda), демонстрируя и
перед россиянами, и перед всем миром, что именно она — достойная продолжательница его дела и потому тоже может быть названа «Великой». Н.М. Карамзину Петр I представлялся историческим героем, «которому нигде не было подобных».
В ее отсталости царь убедился, не только сравнивая с островком западноевропейской культуры в Москве, но главным образом в результате личного знакомства с передовыми странами Западной Европы во время первого путешествия за границу — с Голландией и Англией. Там Петр увидел то, чего не имела Россия: торговый и военно-морской флот, мануфактуры, музеи, академии наук, сеть средних и высших учебных заведений, хорошо поставленное газетное и книжное дело, театры, множество типографий и так далее. Обнаружил он и одно существенное обстоятельство - все это, за немногим исключением, принадлежало частным лицам — процветавшим купцам и промышленникам. В России такого не было и не могло быть — страна не располагала богатыми людьми, способными содержать частные учебные заведения и театры, музеи, крупные промышленные предприятия, владеть типографиями и верфями. Единственная возможность преодоления отсталости в тех исторических условиях состояла в том, чтобы заботу о внедрении всех новшеств взяло на себя государство. Петр обнаружил понимание стоявших перед страной задач и со свойственной ему энергией претворял их в жизнь. Государство сооружало промышленные предприятия с последующей передачей их на льготных условиях в частные руки, финансировало приезд в Россию иностранных специалистов, отправляло за границу на казенные средства русских людей для овладения знаниями и ремеслами. Государство создало первый в стране музей, первый театр, печатную газету, академию наук, цехи и так далее.
Некоторые историки обвиняют Петра в создании не капиталистической, а крепостной мануфактуры. На наш взгляд, подобный упрек по адресу царя объясняется отсутствием исторического подхода к событиям и явлениям того времени, будто монарх росчерком пера мог, игнорируя интересы правящего сословия, ликвидировать крепостное право.
Во-первых, вся вторая половина XVII столетия и весь XVIII в. проходили под знаком усиления и развития крепостных порядков вширь и вглубь. Во-вторых, и это еще более существенно, ни при Петре, ни при его ближайших преемниках никто не осуждал крепостного права: все публицисты и утописты, начиная от англомана Ф. Салтыкова и кончая Посошковым, Татищевым, Ломоносовым, Сумароковым, не говоря уже о Щербатове, не осуждали крепостнический режим и крепостную зависимость считали нормальным состоянием крестьянина. Напомним настроение депутатов Уложенной комиссии 1767-1768 гг., бросивших клич: «Дайте нам рабов!» Даже Екатерина Великая, равно как и ее преемники, лично осуждавшая крепостную зависимость, действовала вопреки своим убеждениям и не осмелилась не только освободить крестьян от крепостной неволи, но даже смягчить крепостнический режим.
Утверждение о первенствующем значении государства в истории России противоречит марксистско-ленинскому постулату о примате базиса над надстройкой. Но если мы будем руководствоваться догмой, то не сможем объяснить многих важнейших явлений истории России. Так, возникновение единого государства, согласно учению К. Маркса, предполагает наличие экономической общности, наличие устойчивых торговых связей между регионами, существование между ними общественного разделения труда и прочных экономических связей. Тщательные поиски этих предпосылок не дали положительных результатов, тем не менее единое государство в XVI в. уже сложилось.
Марксистская догма предполагает утверждение абсолютной монархии в обстановке равновесия сил между дворянством и буржуазией. Но в Петровское время буржуазия в России отсутствовала, а абсолютизм оформился.
Особенно велика была роль государства при Петре. Государство вмешивалось в хозяйственную, семейную и духовную жизнь подданных: указы определяли, как надо сооружать печи, какой ширины надобно ткать полотно, как обрабатывать кожу, в каких гробах и где хоронить умерших, сколько раз посещать храмы и как вести себя в них. На все случаи частной жизни существовали указы. Многие из них составлялись самим Петром. Каждый указ имел три горизонтальных среза: в начале Указа царь регистрировал существование нормы в той или иной сфере жизни общества; во второй части он убеждал в целесообразности введения новшества: почему надо было убирать хлеб не серпами, а косами? Потому, что косой можно было скосить в 10 раз больше, чем серпом. Почему надлежало сооружать новоманерные суда? Потому, что суда старой конструкции тысячами гибли в бурных водах Ладожского озера. Почему надо было ткать широкие полотна? Потому, что узкие не пользовались спросом заграничных потребителей.
Третий срез определял меру наказания за невыполнение указа. Здесь царь проявлял величайшую изобретательность: он ввел множество новых репрессий, начиная от штрафов, ссылки в Сибирь и на галеры, конфискации всего имущества или его части, физических истязаний и кончая различными видами казни. Это дало основание Пушкину сказать, что указы Петра писаны кнутом.