Место и роль государственной собственности в экономике России

целью данной курсовой работы является рассмотрение роли и значения государственной собственности в рыночной экономике.

Второй по значению мотив - стремление повысить эффективность национальной экономики за счет структурной перестройки, увеличив долю более производительного частного сектора. Третий мотив - повышение конкурентоспособности национальной экономики. И, наконец, четвертый - чисто идеологический, для сторонников рыночных решений проблем. В этом отношении британский опыт противостояния лейбористов и тори можно рассматривать как классический случай[6, С. – 178-179].
Совершенно ясно, что такая масштабная приватизация не могла не сократить предпринимательскую деятельность государства. Если до этого наблюдалась тенденция к росту государственного участия в предпринимательстве в целом во всей группе развитых капиталистических стран, то в 80-е годы наступил явный перелом.
Данные о доле государственного сектора в национальном богатстве развитых стран Запада противоречивы и фрагментарны, что связано более всего с трудностями их учета. Приведем некоторые оценки. В середине 80-х годов удельный вес госсобственности всех видов в материальном богатстве США оценивался в 20%, хотя в обрабатывающей промышленности на долю госсектора приходился всего лишь 1% капитала (активов). Доля государства в национальном богатстве Японии оценивается примерно такой же цифрой, а в производственном капитале (активах) промышленности и сельского хозяйства - примерно в 2%. Во Франции доля государства в национальном богатстве за тот же период оценивалась примерно в 40%. Самыми огосударствленными экономиками (по совокупности всех критериев) среди развитых западных стран до 1995 г. были Португалия, Италия, Австрия, Франция и Швеция.
Доходы от приватизации за те же пять лет составили по другим странам составили (млрд. долл., в скобках - отношение приватизированных активов к ВВП в среднем за год, %): в Германии более 27 (0.4), Японии - примерно 23 (0.12), Швеции - более 4 (0.4), Австралии - 4.5 (0.3), Канаде - 5.7 (около 0.2), Испании -2.7 (0.9), Голландии - 2.4 (0.15), Италии - 3.4 (0.4), Португалии - 1.3 (1.1), Мексике - более 20 (1.7), в Аргентине - более 9 (1.3%). Для сравнения: в России доля доходов от приватизации в консолидированном бюджете (его доходной части) составила в 1993 г. всего 0.4%, в 1994 г. – даже 0.1%.
Так называемая консервативная волна 90-х годов была реакцией на заметное снижение эффективности госпредпринимательства и избыточного вмешательства в экономику. В спорах по поводу роли государства в решении социально-экономических проблем в большинстве индустриально развитых стран Запада взяли верх противники дальнейшего огосударствления. Роль государства как предпринимателя существенно сократилась. Соответственно уменьшилась его доля в национальном промышленном и финансовом капитале[16, С. – 203-204].

В данной курсовой работе были рассмотрены вопросы, касающиеся роли и значения государственной собственности в рыночной системе хозяйствования. Эти вопросы рассматривались на основе анализа данных по развитым странам, также были рассмотрены вопросы госсобственности в рамках Российской Федерации, на основании чего можно сделать следующие выводы:
Огосударствление предпринимательской деятельности имеет свои пределы, которые зависят от соотношения эффективности предприятий двух секторов. Как всякие социально-экономические процессы, этот процесс также носит колебательный характер и представляет собой часть адаптационного механизма, который реагирует на множество сопряженных факторов. Мы выделяем один — эффективность предприятий двух секторов, хотя их и много. Поэтому из факта, что доля государства в предпринимательской деятельности нации в индустриально развитых странах Запада за последние два десятилетия снизилась, еще не следует, что мы наблюдаем принципиально новую долговременную тенденцию. Возможно, что эта небольшая в историческом плане корреляция скоро сменится на противоположную. Однако более вероятно, что этот перелом тенденции означает переход социально-экономической динамики в новый долговременный режим, параметры которого априорно определить невозможно.
Усиление перераспределительных функций государства (то есть как потребителя произведенного дохода) также имеет свои пределы.
Наличие количественных пределов предпринимательской и распределительной функций современного государства означает, что основными рычагами воздействия государства на экономику и в целом на социальные процессы все более становятся правовые и институциональные.
Существует обратная зависимость между уровнем государственного вмешательства в экономику в уровнем национального дохода на душу населения. Здесь причиной выступает именно вторая сторона рассматриваемой зависимости: чем выше эффективность экономики (и тем самым выше душевые показатели национального дохода), тем ниже степень государственного вмешательства (в двух рассматриваемых формах - государственного предпринимательства и перераспределения произведенного дохода) в экономику. Из этого может родиться искушение поставить уровень экономического развития страны в зависимость от степени государственного вмешательства в экономику. Все же, представляется, это - ложное искушение.
Две рассмотренные здесь функции государства в экономике - производительная и распределительная могут развиваться разнонаправленно. Пределы расхождения не вполне выяснены. Гносеологическим препятствием решения проблемы является, во-первых, их анализ без учета развития «институционально-правовой» функции государства, во-вторых, отсутствие количественного выражения этой третьей функции.
Пройдет еще немало лет, прежде чем перед нами предстанут результаты реформ Российской экономики. Для этого все россияне должны осознать всю сложность теперешней ситуации и приложить все усилия, чтобы реформы осуществлялись в интересах всего населения России, а не для узких финансовых и криминальных структур. Короче, успешное развитие экономики, выход её на уровень развитых стран зависят от совместных действий всего населения России, от каждого из нас.
Хотелось бы отметить, что нельзя сворачивать с правильно выбранного, как мы думаем, пути. Ведь окончательный переход к рынку является показателем демократизации России, предоставления свободы экономической деятельности каждому человеку и укрепления прав собственника. Данные категории выступают самыми яркими показателями возрождения России. И пусть переход к рынку у нас происходит иногда очень болезненно, медленно, что, впрочем, естественно, однако мы уверены, что, если пройдём весь этот трудный путь до конца, Россия будет цивилизованным государством во всех отношениях.