Рационализм Декарта

Целью данной работы является ознакомление с рационалистическим учением Рене Декарта.

Из этого вытекает, что при данном понимании истины ее критерий и источник не могут обладать опытным характером, поскольку эмпирический опыт неустойчив, переменчив и ненадежен. Истина может выводиться лишь из разума и состоять только из мыслительных и логических связей («...Познание всех прочих вещей зависит от интеллекта, а не наоборот»).
Представления, ощущения, а также память могут способствовать работе интеллекта, дополнять, но не более. «... Только один интеллект способен познавать истину, хотя он и должен прибегать к помощи воображения, чувств и памяти...». Вопрос лишь в том – в чем именно данная помощь может заключаться? Великие философы-рационалисты XVII в. данный вопрос решали по-своему.
Таким образом, рационализм XVII в. отвергал роль сугубо эмпирического опыта в качестве критерия истины и источника знания. Возводя и то и другое к разуму, представители данного методологического направления, таким образом, гипертрофировали возможности дедукции как способа построения системы знания и его развития, сделав сильный акцент на всеобщий и безличный характер логической структуры знания. Из этого проистекает такое пренебрежение к коллективному процессу постижения истин. Так, к примеру Декарт убежден был в том, что человек «от самого себя» всегда может научиться больше, нежели от других.
Одной из наиболее характерных черт рационализма XVII века было отождествление отношений логического выведения с реальными причинно-следственными связями. Реальная причина и логическое основание тогда рассматривались в качестве синонимов (если не тождественных понятий).
В подобного рода отождествлениях скрывалась действительная проблема: дедуктивные построения логики, а также аксиоматические теории, к созданию которых приходят науки, в некоторой мере отражают реальные связи объективного мира. Таким образом, превращение реальных связей в логические, а, следовательно, подмена их последними, чему способствует абсолютизация гносеологических функций дедукции, были идеалистической и метафизической ошибкой.
Природные связи, если неукоснительно следовать формуле causa «est ratio et ratio est causa», до конца и полностью разложимы, а значит сводимы к логическим связям. Таким образом, познавая логическое, свое собственное содержание, разум познает также и весь мир, всю окружающую его природу. В данной формуле скрыты были идеи простоты и единства мира, которые, в свою очередь, предполагают факт элементарности тех структурных единичностей, из которых слагается мир. Все эти элементарные единичности изучались Лейбницем и Декартом, стремился их обнаружить также И. Ньютон. Однако в те времена элементарная простота, в основном, отождествлялась с наглядностью. Рационалисты отождествляли простоту с умственной наглядностью.
Таким образом, формула causa = ratio подразумевала убеждение в непосредственной очевидности для интеллекта, а также в полной познаваемости интеллектом сущности вещей. Помимо этого, данная формула означала реализуемость в средствах познания максимальной простоты, потому как нет ничего «проще» для логически мыслящего «я», нежели им осознаваемые, собственные его логические связи.
В идеале «простоты» познания у сторонников рационализма XVII в. можно проследить некоторое предвосхищение тенденции к логическому упрощению у структур современных нам абстрактных «языков» научных теорий.
Рационализм Нового времени подразумевал то, что субстанции могут иметь только те свойства, которые вытекают логически из их природы. Бытие субстанций рассматривалось при этом как нечто производное от их сущности, чем, впрочем, и можно объяснить реставрацию Декартом и Спинозой онтологического доказательства бога. Они стремились вывести существование умопостигаемой, рациональной причины мира, уповая лишь на мощь разума познающего и, в то же время, считая его критерием его же истинности. Все вышеперечисленные признаки достоверного, истинного, знания «выматывались» из мышления как будто бы свойственные ему же –мышлению. Таким образом, получается, что истина являлась своим собственным критерием.
При этом, мысль являлась не только побудителем к познанию (пытливость разума, любознательность), но еще и источником знания, а также мерилом его результатов. Таким образом, намечался абрис панлогизма, который был заложен Декартом и доведен до своей предельной формы Гегелем уже спустя целых два столетия.
Рационализм XVII в. завещал грядущим эпохам свои лучшие идеалы – веру во всесилие разума, познавательный оптимизм, убеждение в единстве законов мира и его познания, упование на высокую миссию дедуктивного развития наук, которые по своей логической структуре образуют дружную семью.
Безусловно, идеалистическим заблуждением являлось распространяемое новаторами XVII столетия мнение, будто бы логическая интроспекция собой представляет независимый и более того – единственно верный путь познания. Однако, даже такое заблуждение нельзя назвать какой-нибудь произвольной выдумкой. Карл Маркс в своем знаменитом «Капитале» писал, что именно рационалистический метод познания соответствовал выделению умственного труда в особую и при этом, доминирующую сферу деятельности в мануфактурный период.
Рационализм Декарта обладал индивидуальными особенностями, потому что свое классическое выражение данный стиль мышления приобрел именно в его философии.
Декартом признавалось существование врожденных идей. Мыслитель в резкой форме выделял всеобщность рационалистического критерия истины. Однако, именно в декартовом методе прослеживаются негативные крайности чрезмерного рационализма, которые заставили его самому же впоследствии и внести некоторые коррективы. Таким образом, рационалистический монолит дал трещину еще при жизни Декарта.
В чувственном опыте Декартом признавалось необходимое дополнение к работе мышления. В гипотезах философ видел ценный вклад в науку. Декарт, подобно стороннику эмпиризма Бэкону, предпослал построению истинной философии «расчистку почвы» от наслоений схоластического псевдорационализма. Более того, Декарт резко выступал против какого-либо проявления авторитета практически всех античных и церковных философов. Декарт считал, что именно они мешают обрести универсальный для всех людей метод познания, не взирая на их кастовую и сословную принадлежность.
Нельзя назвать случайным также влияние Декартового учения на тех философов, которые отнеслись к эмпиризму весьма сочувственно. Заключительная часть метода Гоббса во многом являлась следствием Декартовых инспираций, хотя онтологический рационализм и был заменен в нем методологическим дедуктивизмом без какого-либо идеалистического обоснования.

Учение Декарта и направление в философии и естествознании, продолжавшее его идеи, получило название картезианства – от латинизированной формы имени Декарт. Он оказал значительное влияние на последующее развитие науки и философии, причём как идеализма, так и материализма. Учения Декарта о непосредственной достоверности самосознания, о врождённых идеях, об интуитивном характере аксиом, о противоположности материального и идеального явились опорой для развития идеализма. С другой стороны, учение Декарта о природе и его всеобщий механистический метод делают философию Декарта одним из этапов материалистического мировоззрения нового времени.
Р. Декарт был выдающимся математиком своего времени. На мой взгляд, развитие этой науки дало мощный толчок развитию естествознания. Те достижения в науке, которых добился Декарт, указывает на неоспоримую значимость его учений в области познаний.
Главным вкладом Декарта в философию стало классическое построение философии рационализма как универсального метода познания. Конечной целью определялось господство человека над силами природы. Разум, по Декарту, критически оценивает опытные данные и выводит из них скрытые в природе истинные законы, формулируемые на математическом языке. Могущество разума ограничено лишь несовершенством человека по сравнению с богом, который как раз несёт в себе все совершенные характеристики. Учение Декарта о познании было первым кирпичом в фундаменте рационализма.
В «Рассуждение о методе» y Декарта преобладает ещё утилитарная тенденция открытия путей здравой житейской мудрости, причём заметно сказывается влияние стоицизма.
Дух философии Декарта был духом свободного и непредвзятого исследования истины, уступки же, которые он сделал, не расчищали дорогу истине, а лишь набросили на её черты искажающую дымку, которую могло рассеять только время, т. е. только добытые борьбой успехи свободной науки и свободной философии.
«Картезианство» представляет собой яркую картину борьбы двух лагерей в философии вокруг наследия гениального французского мыслителя. Декарт открывает собой эпоху философского расцвета, которая сопутствовала буржуазным революциям, эпоху, развернувшую в борьбе против феодальной реакции знамя свободы и разума.