анализ музыкальной формы романсов «Канарейка» (сл

Целью работы является анализ музыкальной формы романсов «Канарейка» (сл.

Камерное вокальное творчество было для Чайковского своего рода лирическим дневником, в котором запечатлены многие мотивы, получившие затем более развитое воплощение в его крупных произведениях оперного или симфонического плана. Чувства острого душевного разлада и неудовлетворенности, страстная жажда счастья и горечь несбывшихся мечтаний являются эмоциональной доминантой его вокальной лирики, отразившей то, что переживали многие в эпоху бурного роста личного самосознания, больших надежд и горьких разочарований, все усиливавшегося несоответствия между высокими порывами к идеалу и томительно однообразными серыми буднями повседневного бытия. В этом источник огромной популярности романсов Чайковского среди самых широких слоев общества.
Романсы Чайковского – это вершина русского классического романса XIX века. Демократическая направленность камерного вокального творчества Чайковского, обращенного к простому неискушенному слушателю, сближала его с культурой городского бытового романса, в атмосфере которого вырабатывался и стиль романсов Глинки и Даргомыжского. ««...По своему материалу и настроению, по характеру мелодии (задушевно-элегической) и умению искренно и просто выразить чувство», — замечает Асафьев, — Чайковский в своем романсе почти целиком вышел из русского бытового, вернее „домашнего“ романса». Сам Чайковский не скрывал своего пристрастия к лирике Алябьева, Варламова, Гурилева, хорошо знакомой и близкой ему с детских лет. «Я не могу без слез слышать «Соловья» Алябьева, — признавался он. — А по отзыву знатоков это верх пошлости». Но те же самые или сходные мелодические обороты предстают у него в эстетически облагороженном, сублимированном виде, наполняются новой, неведомой его предшественникам глубокой и яркой экспрессией.
Почти все писавшие о романсах Чайковского отмечали свойственные им черты «оперности». Связь между камерным вокальным и оперным творчеством композитора была двусторонней: если некоторые черты его оперного стиля вырабатывались и подготавливались в романсной лирике, то, с другой стороны, проникновение элементов оперного письма в сферу малой камерной формы становилось источником ее драматизации и психологического углубления.
При всем тематическом и жанровом разнообразии вокального творчества Чайковского основная и наибольшая его часть относится к области лирики. Донести до слушателя живое трепетное чувство во всей его полноте, свежести и непосредственности — такова была первая и важнейшая задача Чайковского, когда он обращался к сочинению романса или какого-нибудь другого музыкально-поэтического произведения. Этим определялись и характерные для него методы и приемы «переведения» словесного текста на язык музыки. Композитор стремился выделить в том или ином поэтическом тексте прежде всего доминирующий психологический мотив и найти наиболее близко соответствующую ему музыкальную интонацию, которая становилась основой построения целостной композиции. Такой подход заставлял его иногда пренебрегать деталями, побочными, второстепенными моментами в интересах яркой, впечатляющей передачи основного настроения.
Романсов рождались во взаимодействии поэтического и музыкального начал с учетом не только вокальной, но и фортепианной партии. Фортепиано в вокальной лирике Чайковского играет огромную роль, не ограничивается только созданием общего фона для исполняемой голосом мелодии или функциями изобразительно-характеристического плана. В ряде случаев фортепиано выступает как равноправный партнер исполнителя вокальной партии и между ними возникает задушевная доверительная беседа.
70-е годы и особенно первая их половина были одним из самых плодотворных периодов в камерном вокальном творчестве Чайковского. За это десятилетие написано немногим менее половины всех его романсов. Расширяется ее образно-тематическая сфера, богаче и разнообразнее становится круг выразительных средств, возникают новые формы и жанры произведений. Среди них проникнутая горьким юмором песня в народном духе единственный у Чайковского восточный романс «Канарейка» (слова Мея).
Основной областью вокального творчества Чайковского остается лирика в «чистом» виде. Богатая и сложная гамма душевных переживаний воплощается композитором с помощью различных средств.
Форма романсов рождалась во взаимодействии поэтического и музыкального начал с обязательным учетом не только вокальной, но и фортепианной партии. Роль фортепиано в вокальной лирике Чайковского чрезвычайно велика, не ограничиваясь только созданием общего фона для исполняемой голосом мелодии или функциями изобразительно-характеристического плана. В ряде случаев фортепиано выступает как равноправный партнер исполнителя вокальной партии и между ними возникает задушевная доверительная беседа. Некоторые критики ставили в вину композитору пространные фортепианные заключения его романсов, но без них мысль осталась бы недосказанной и форма не получила бы должного завершения. Напрашивается аналогия с выразительными шумановскими «послесловиями», в которых бывает иногда сосредоточена квинтэссенция всего произведения, высказано главное, самое дорогое и сокровенное.
Особую группу составляют романсы жанрово-характеристического типа, среди которых привлекает к себе внимание единственный «пушкинский» романс Чайковского «Соловей» на слова из «Песен западных славян». Стихотворный текст написан без деления на строфы, но по содержанию может быть расчленен на три раздела. Первые шесть строк представляют собой поэтический зачин, основанный на фольклорном приеме психологического параллелизма: три песни лесной птицы и три заботы доброго молодца. На словах первой половины этой двухчленной формулы Чайковский создает рефрен в народном духе, который повторяется в начале двух следующих разделов. Таким образом не только достигается композиционная законченность целого, но и подчеркивается контраст эпически повествовательного и драматического начал. Чайковский пропускает через лисное понимание и восприятие каждую строчку, каждое слово, добиваясь максимально убедительной передачи эмоционального содеражания, часто привносит элементы глубокомысленности, драматизма и даже трагизма, так как его мировосприятия в некоторые периоды его жизни были вынужденно окражены именно в такие тона.
Вывод по первой главе. В первой главе мы рассматриваем как музыка и слово сливаются с друг другом, обогащают друг друга. Как слово дает музыке конкретный смысл. Музыка обладает волшебной возможностью передавать сильно, ярко и непосредственно чувства в их зарождении и течении, показывать и их постепенное возникновение, и развитие, переход от одного чувства к другому, и мгновенную смену переживаний.

В литературном произведении, как и в музыке, переживание редко заключено в одном слове или одной фразе. Обычно чувство раскрывается постепенно, плавно. И тогда самое верное и прямое выражение чувство найдёт в широкой песенной мелодии. Ради высшей правды чувства, правды характера и происходят в вокальной мелодии борьба и взаимные уступки слова и музыки. Во имя этой правды в песенной мелодии стихи перестают быть стихами. Музыка поглощает, растворяет и ритм, и рифму, не говоря уже о таких тонкостях, как цезуры и т.д. Чайковский признавал безусловный примат музыки над словом, подчиненное положение слова. Музыкальная форма у Чайковского охватывается широкой мелодикой, которую не должны сковывать и сдерживать ни выразительные детали слова, ни предписанные структурные рамки стихотворной строфы. Поэтому Чайковский довольно свободен в творчестве, одновременно избегая излишней иллюстративности, чтобы не отягощать подробностями крупную линию музыкального развития. Когда ему требуется расширить мелодическое дыхание, он повторяет слова необходимое число раз. На службу музыкальным интересам ставит слово Чайковский и при репризном замыкании формы, придающим произведению художественную завершённость.
Слово и музыка сливаются воедино, образуя синтез. Синтез искусств в музыке постоянно развивается. Выразительные средства звуковых сочетаний довольно абстрактны, но в соединении с литературой, с поэзией достигается конкретность и смысловое значение, не свойственные миру музыки. Продукт такого синтеза – песня, опера – обрел черты отдельного вида искусства, и его популярность не имеет границ во времени и пространстве. Союз слова и музыки – союз равноправных: ни один из союзников не подчиняется другому до конца и никогда не господствует. И может быть, благодаря этой скрытой борьбе и происходит взаимное обогащение слова и музыки.