Понятие и форма вины

Целью настоящей курсовой работы является выработка целостного представления о юридической конструкции вины, ее формах.

На наш взгляд, понятие «субъективная сторона» является родовым для признаков субъективной стороны преступления. Вина, мотив и цель преступления, характеризуя психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию, имеют самостоятельное и юридическое, и психологическое значение. Несомненно, что в реальности субъективные признаки преступления неразрывно связаны, взаимообусловлены, поскольку отражают единые психические процессы, протекающие в сознании человека. Однако каждый из названных признаков субъективной стороны имеет свои особенности, ни один из них не может быть включен в другой в качестве составной части, и ни один из них не заменяет собой другой, что и позволяет рассматривать их самостоятельно.
В литературе была высказана еще одна точка зрения на соотношение понятий «субъективная сторона» и «вина», в соответствии с которой вина включает в себя все элементы преступления. Иначе говоря, субъект признается виновным или невиновным на основании всех обстоятельств, имеющих отношение к делу.
Так, по мнению Ю. А. Демидова, «вина не может сводиться к какому-либо элементу преступления, хотя бы к умыслу и неосторожности, или деянию, взятому с его объективной стороны. Она выражается как в объективной, так и субъективной стороне преступления».
Данное суждение, по нашему мнению, основано на смешении понятий. С точки зрения УПК РФ, если доказана вина лица в совершении конкретного преступления, то лицо признается виновным. Однако правильнее в подобных случаях говорить не о вине, а о виновности лица в совершении инкриминируемого ему преступления на основе доказанности этого факта с учетом требований процессуального законодательства.
Не все признаки субъективной стороны имеют одинаковое юридическое значение. Вина является обязательным признаком любого состава преступления, поскольку без вины нет уголовной ответственности. Мотив и цель относятся к факультативным признакам субъективной стороны. В некоторых составах преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, они фигурируют в качестве обязательных признаков. Данные признаки имеют троякое значение. Во-первых, будучи включенными в диспозицию какой-либо статьи УК, они становятся обязательными признаками основного состава преступления. Например, злоупотребление должностными полномочиями уголовно наказуемо лишь в том случае, когда оно совершено из корыстной или иной личной заинтересованности. Во-вторых, они могут играть роль обстоятельств, смягчающих или отягчающих ответственность, превращая основной состав преступления в квалифицированный или привилегированный. Так, убийство, совершенное из корыстных побуждений, признается квалифицированным, а совершенное в состоянии сильного душевного волнения — привилегированным составом убийства. В-третьих, они могут учитываться в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание.
В перечне обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных ст. 63 УК РФ, называются низменные мотивы, а среди смягчающих наказание обстоятельств, примерный перечень которых дан в ст. 61 УК РФ, — мотив сострадания к потерпевшему. Эмоции учитываются уголовным законом лишь в отдельных статьях Особенной части УК РФ, например в статье об ответственности за убийство, совершенное в состоянии аффекта.
В отношении отдельных деяний такие признаки субъективной стороны, как мотив, цель и эмоциональное состояние лица, имеют первостепенное значение, поскольку относятся к ключевым факторам в понимании субъективного отношения лица к содеянному им, хотя могут и не являться обязательными признаками конкретного состава преступления. Не случайно в ст. 220 УПК РФ говорится, что по каждому уголовному делу в обвинительном заключении следователь должен указать мотивы, цели и другие обстоятельства, имеющие значение для данного дела.
Однако следует предостеречь от преувеличения значения факультативных признаков в правоприменительной деятельности. Так, известны случаи, когда при полной доказанности наличия в деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ (простое убийство), но не установлении следствием мотива убийства суд выносил оправдательный приговор. На наш взгляд, поскольку мотив не относится к обязательным признакам данного состава преступления, то он и не может быть предметом доказывания. Кроме того, психологической наукой подтверждается наличие безмотивных убийств, когда сам виновный не может объяснить свое поведение.
Еще дореволюционные криминалисты не обращали внимание на различие уголовно-правового и уголовно-процессуального понятия вины. Так, С. В. Познышев отмечал: «В настоящее время между уголовно-материальным и уголовно-процессуальным понятием вины существует большое различие. Первое отличается, если так можно выразиться, безжизненностью и сводится к нескольким абстрактным понятиям отдельных видов умысла и неосторожности. Общих формул, определяющих, что вообще надо разуметь в уголовном праве под виною, криминалисты обыкновенно вовсе не выставляют. Криминалист признает наличность той или иной формы вины, как скоро уловит в конкретном событии признаки абстрактного понятия какого-либо вида виновности. Но в уголовном процессе вопрос о виновности сводится не к улавливанию только в конкретном факте признаков абстрактного понятия, а и к оценке тех жизненных условий, при которых у субъекта сложилось настроение, соответствующее тому или иному виду виновности. Здесь вопрос о виновности приобретает иной, более жизненный смысл. Попытки устранить то различие, которое существует между понятием вины в уголовном праве и процессе, вполне законны, но путь к достижению этой цели может заключаться лишь в выработке, под руководством основных начал карательной деятельности, общей идеи вины. Законодателю нет нужды давать общее определение виновности в законе, но в науке общая идея вины должна быть выработана и должна служить руководящей нитью при обрисовке отдельных видов виновности и установлении их пределов».

Поведенческий подход к юридической конструкции вины предполагает, что должник невиновен, если он оказался неспособным предотвратить неисполнение обязательства, несмотря на все заботливо и осмотрительно предпринятые меры. Другими словами, если невиновный должник столкнулся с непредотвратимыми обстоятельствами.
Однако такой подход делает бессмысленным существование категорий вины и невиновности, поскольку поглощается дуальными категориями «противоправное поведение» – «правомерное деяние»: если лицо не могло, несмотря на все добросовестно и разумно предпринятые меры, предотвратить неисполнение обязательства или причинение вреда, значит, оно поступило правомерно. Если лицо могло предотвратить неисполнение обязательства или причинение вреда, но не сделало этого (не предприняло необходимые меры), то оно поступило противоправно.
Непредотвратимость и предотвратимость – центральные категории поведенческого понимания вины. Центральными в психологической конструкции вины являются категории предвидения и непредвидения. И именно здесь – на уровне этих категорий – и происходит основное столкновение двух конструкций вины.
Если непредотвратимые обстоятельства были и не предвидены, то указанное противоречие конструкций вины не имеет значения: и с позиций поведенческого подхода к вине, и с позиций психологической теории вины правонарушитель невиновен. Но если непредотвратимое обстоятельство было
предвидено, то с позиций поведенческой конструкции вины это предвидение гражданско-правового значения не имеет, так как для освобождения от ответственности достаточно непредотвратимости неисполнения обязательства.
Предвиденные обстоятельства, помешавшие исполнению обязательства надлежащим образом, могут быть либо предотвратимыми, либо непредотвратимыми со стороны должника. Если лицо не могло предотвратить предвиденное обстоятельство, то гражданско-правовая ответственность не наступает. Если лицо могло предотвратить предвиденное обстоятельство, то гражданско-правовая ответственность наступает. В обоих случаях в поведенческой конструкции вины гражданско-правовое значение имеет только непредотвратимость обстоятельства, а не его предвидение.
Психологическая конструкция вины после установления факта противоправного поведения позволяет доказывать, что должник не осознавал, не желал, не предвидел, не мог и не должен был предвидеть вредные последствия своего поведения, несмотря на то что мог их предотвратить. В соответствии с поведенческой конструкцией вины такое доказательство бессмысленно, так как тот факт, что не были предприняты все меры для исполнения обязательства, уже свидетельствует о вине должника.
Двойственное понимание вины в гражданском праве оказывает также влияние и на понимание вины юридических лиц и вины причинителя вреда в деликтном обязательстве. Так, поведенческая конструкция вины юридического лица «растворяется» в его противоправном поведении, а психологическая конструкция его вины «растворяется» в вине физического лица, например сотрудника. Поведенческая конструкция вины неприменима для деликтов, так как невозможно предпринять меры для исполнения деликтного обязательства. Психологическая конструкция вины может быть использована в деликтном праве, при этом она должна основываться на понимании юридической конструкции вины в публичных отраслях права.