Кинематограф как средство «мягкой силы» на примере французского кино

Цель работы – определение влияние «мягкой силы» посредством кинематографа Франции.

Окончательную институциональную форму культурная политика обрела в период правления президента Шарля де Голля с созданием в 1959 г. министерства по делам культуры. С этого момента и до начала нового тысячелетия на посту министра культуры сменяли друг друга видные и высокопросвещенные государственные деятели, пользовавшиеся авторитетом в мире культуры и искусства своей страны. Весомый вклад в развитие концепции и институтов французской культурной политики внесли, в частности, министры Андре Мальро и Жак Дюамель. Однако наиболее эффективной и поэтому показательной представляется модель культурной политики, успешно проявившей себя во Франции при президенте-социалисте Франсуа Миттеране (1981-1995), когда культура, благодаря целенаправленным усилиям неординарного министра культуры Жака Ланга, превратилась не только в динамичную и рентабельную отрасль экономики, но и в прочный бастион защиты национального самосознания и фактор национальной сплоченности французов.
Таким образом, постепенно из «прихоти» властителей выкристаллизовалась идея политической, затем юридической и, наконец, материальной и административной ответственности французского государства в отношении искусств и творчества вообще.
Особое внимание ученыt уделяет культурной дипломатии Франции как инструменту влияния в контексте глобального управления. Вайс утверждает, что понятия «влияние» и «мягкое могущество» конвергентны и охватывают сегодня не только и не просто культурное пространство, но и место страны в глобальной системе средств массовой информации, позиции французских транснациональных компаний, достижения в области новых технологий и т. п., позволяя Франции «играть менее или более значительную роль в мировом масштабе» (там же: 425).
Но даже если сегодня «высокая» французская культура, действительно, сдает свои позиции и ее влияние в мире ослабевает, то слухи о ее смерти сильно преувеличены. Все факторы общепризнанного культурного превосходства Франции пока еще в силе: богатейшее историческое наследие, великая литература и философия, передовые высшие школы и современные технологии, непревзойденные музыка, живопись и архитектура, неповторимые высокая мода, парфюмерия и индустрия роскоши, высокая гастрономия, виноделие и т. д. Но самое главное — это жизнеутверждающий, разумный и здоровый образ жизни и мышления, разительно отличающийся от якобы свободного, а на самом деле уродливого и лицемерного американского менталитета, зацикленного на идее повелевания миром и изнурительной, бессмысленной погоне за успехом, читай — деньгами.
А поскольку могучий потенциал французского культурного влияния в мире далеко не исчерпан, российским политикам и дипломатам было бы полезно не только внимательно изучать яркие страницы истории культурной дипломатии Франции, но и побуждать французских коллег к более тесному сотрудничеству.

Французская культура остается основным компонентом французской «мягкой силы». В данной работе было проанализировано возрастающее значение инструментов, которые обеспечивают эффективное культурное и гуманитарное сотрудничество в современных международных отношениях. Французский опыт демонстрирует способность к достижению результатов путем формирования имиджа как международного миротворца. Французская внешняя политика использует «мягкую силу» для усиления влияния и роли Франции как ведущей державы, признавая при этом необходимость обновления и совершенствования дипломатических методов продвижения французских ценностей во всем мире.
В данной работе была проанализирована французская деятельность в сфере кинематографа. В работе обсуждаются основные механизмы и инструменты международного культурного и гуманитарного сотрудничества Франции.
Автор приходит к выводу, что сочетание механизмов «мягкой силы» и областей политики обеспечивает влияние и продвижение национальных ценностей Франции. «Наиболее эффективными проявлениями мягкой силы являются французский язык и культура, и наиболее очевидным выражением является феномен франкофонии».