Бинарная оппозиция «речь — молчание» на материале паремий в английском языке

Цель исследования: рассмотрение лингвокультурных особенностей бинарной оппозиции "речь - молчание" на материале паремий в английском языке.

В индуизме существует практика молчания Мауна, являющаяся лучшим средством от психологического разлада, особенно если человек владеет психологическими техниками, позволяющими прорабатывать навязчивые образы, всплывающие во время молчания. Но даже простое и беспристрастное созерцание навязчивых мыслей уже является их проработкой. Молчание экономит энергию. Не всегда разговоры необходимы, большинство диалогов являются общением ради общения, то есть бессмысленной тратой энергии. Практикуя мауну этих затрат можно избежать. Во время молчания человек центрируется, и тогда «изнутри» приходят ответы на многие важные жизненные вопросы. Мауна учит слушать мир и слышать его и позволяет иначе взглянуть на окружающие нас вещи [5, с. 74] .
Иудаизм говорит о молчании так: Поскольку внутренняя мудрость не выражается словами, она целиком заключена в молчании. Молчание – самый ценный инструмент для развития внутреннего знания. Слова ограничены и преходящи. Как бы тщательно и изобретательно их ни подбирать, они дадут только фрагменты значения. Это строительные элементы, с помощью которых налаживается связь. Человек с глубоким духовным восприятием знает, что чем глубже опыт и чем более углубляться в суть рассматриваемого предмета, тем труднее его выразить. Самые значительные моменты в жизни требуют не слов, но тишины. Когда слова описывают эти особые моменты, они их опошляют, снижая до уровня пародии. Мы страдаем, не имея возможности поделиться с другими прекрасными моментами жизни и передать неповторимыми переживаниями, так как не находим нужных слов. Лучшее лекарство от таких страданий — побыть вместе с другим человеком, столь же чутким к подобным вещам, тогда никакие слова не потребуются. Молчание способствует глубокому развитию личности [2] .
В исламе о феномене молчания говорится следующее: Молчание создает множество смыслов. Оно может пролить свет на суть разговора или накрыть ее завесой тьмы. Правильное использование молчания – это величайшее искусство, дар, данный не каждому. Магомет мало разговаривал и отдавал предпочтение молчанию. Его молчание было размышлением. Безмолвие может явиться доказательством того, что мы сильно заинтересованы в том, что говорит другой человек. Умение выслушивать располагает к себе собеседника. Молчание также может показать, что у нас хорошее самообладание, и что мы не собираемся поддерживать разговор, который может иметь негативные последствия. Молчание способствует глубинному пониманию смысла того, о чем идет речь. Господин своего положения тот, кто умеет слушать и умеет вовремя замолчать. Молчание – это рассуждение, проявление уважения, освобождение мыслей для размышления и поминания Аллаха, а также сохранение себя от лишних разговоров. Это признак серьезности и наличия мудрости. Насколько дольше человек проявляет молчание, настолько больше увеличивается в его сердце мудрость. Заметим, что наиболее разумные люди всегда молчаливы. В хадисе говорится, что «Молчание – это мудрость. Но мало кто ее соблюдает» (проповедь Аль-Байхаки).
Христианство относится к молчанию иначе, указывая на его онтологическое предшествие слову. Если «В начале было Слово» (Ин.1,1), Логос, Которым Бог приводит мир в бытие, то предшествовало творению мира божественное молчание. Второе Лицо выступает Логосом лишь по отношению к творению. Так как Троица Единосущная и Нераздельная, то в Ней нет разделения и, следовательно, вербальной коммуникации посредством языка. Святитель Игнатий Антиохийский говорит о Слове Божием, «изшедшим из молчания» (Игнатий Ант.). Таким образом, в православном богословии утверждается независимое бытие молчания как фундаментальное экзистенциальное состояние, наполненное смыслом и являющееся формой общения с Другим. Когда Иисуса попросили доказать, что он сын Божий, Он замолчал. Это было самое мудрое, что Он мог сделать. Когда от вас требуют доказательств того, что находится за пределами всех доказательств, то единственный выход – молчание [8, с. 53] .
В православном христианстве высшей формой молчания является исихазм. «Исихазм – это аскетико – мистическое предание Церкви, дающее верные деятельные средства для восхождения к Богу и обожения человека. Исихазм (от греч. hesychia – покой, безмолвие) представляет собой корпус идей святоотеческой мысли, отражающий глубинные причины антропологического кризиса и пути его преодоления. Это особое учение и практическое руководство, настраивающее человека на стяжание Святого Духа и обожение души и тела. Цель исихазма – освобождение личности от груза неподлинного и выход в мета-атропологический горизонт: преображение человека по образу Иисуса Христа. В широком смысле исихазм – это этико-аскетическое учение о пути человека к единению с Богом, созданное египетскими и синайскими аскетами в IV–VII вв., среди которых Макарий Египетский, Евагрий Понтийский, Иоанн Лествечник. В более узком толковании под исихазмом понимается религиозно-философское учение византийского богослова Григория Паламы (XIV в.). Метод исихазма основан на внутренней сосредоточенности и созерцательной («умной») молитве. Практика исихазма направлена на очищение тела и души, познание духовных вещей и достижение божественной любви. «Признаком обретения истинной любви к Богу является любовь к ближнему. Непрестанное духовное делание и переживание сопричастности божественной реальности приводит человека к умиротворению и преображению» [8, с. 53]. Молчание имеет глубинный смысл. Социальная и культурная значимость молчания состоит в возможности избежать репрессивности языка. Присутствие молчания в пространстве культурного опыта создает равновесие, которое хранит язык от деградации в болтовню. На персональном уровне безмолвие выступает как условие свободы, достоинства и целостности личности. Невыносимая негативность молчания вовсе не является силой чистого разрушения.
Безмолвие провоцирует невозможный опыт прорыва за предел языка, накладывающего знаковые разметки на реальность, дающего нам мир как структурированное множество отдельных вещей. Философский подход к проблематике молчания сводится к рассмотрению молчания, как отрицательного способа языка, антиязыка, в то время, как религиозный подход указывает на опыт молчания, равноправно существующий параллельно с языком и имеющий свою самостоятельную ценность [8, с. 54].
Итак, общение человека не состоит из постоянного и непрерывного говорения, говорение обязательно соседствует с молчанием, которое проявляется в различных сферах человеческого бытия. В психологии, культуре, философии и религии к молчанию выработалось отношение как к устойчивой единице.

Паремии – устойчивые языковые единицы, в некоторых случаях близкие к фразеологизмам. Их подразделяют на пословицы и поговорки, которые представляют собой словосочетания, имеющие структуру законченного предложения.
Паремия в подходе В.В. Виноградова выведена за пределы фразеологии. В.Л. Архангельский, анализируя работы основоположника русской фразеологии, обнаруживает в них указания на то, что он включал пословицы в круг фразеологических единств, подчеркивая расплывчатость данного разряда. В последующем в советской и российской лингвистике предлагались как модифицированные варианты классификации В.В. Виноградова, так и оригинальные классификации. В разных фразеологических школах фразеологическая единица, фразеологизм, фразеологический оборот, фразема и т.п., являются обозначениями устойчивых в языке и воспроизводимых в речи раздельнооформленных языковых единиц, логически адекватных понятию
Паремия привлекает своей семантической ёмкостью и способностью к употреблению в различных речевых ситуациях и с разными речевыми целями, воспроизводимостью, раздельно оформленостью, когерентностью и т.д.
Бинарная оппозиция «речь – молчание» может быть рассмотрена и как единство, берущее свое начало в мысли и возвращающееся к ней.
…………………
………………..
………………..
Считаем свою работу выполненной, цели, задачи достигнутыми.